когда я трезв я муму и герасим, мама, а так я война и мир
Каждый день в обеденный перерыв мы ходим примерно по одному и тому же маршруту от кормушки до поилки. Контора наша прямо в центре и ходим мы прямо по главной улице. Каждый день мы становимся мишенью для побирющихся колдырей. Мы словно стая диких антилоп видим угрозу издалека, начинаем изо всех сил маневрировать. Колдыри как хищники долго выслеживают добычу, подбираются медленно, но атакуют внезапно как крокодилы. Так делают только те, что могут ходить или имеют костыли. Прочие лежат вдоль проспекта с мотивирующими надписями в руках. Есть один, который вообще обходится без всяких объяснений, он просто в любую погоду выставляет на всеобщее обозрение подгнивающие параллелепипеды, которые раньше были его ступнями. Сидит и гордо глядит на всех, ждет, пока кто-нибудь соблазнится.
Коротенький мужчинка в спортивном костюме, ноги срезаны по колено, ловко скачет, подкованный картонками и стряхивает с прохожих своё бабло. По этому хотя бы действительно видно, что занят работой.
Мы все приличные, благовоспитанные люди и резко отказываться от общения не собираемся. Часто внимательно их слушаем. Один раз простояли с каким то сморщенным демоном полчаса, глядя на то как он хохоча подпрыгивает и лопочет что-то невнятное. Иногда они протягивают руки для рукопожатия, это настоящие испытание. Если мы люди и живем в мире людей, то нам не должен быть важен внешний вид человека, мы не должны делать скорых выводов, не должны отказывать в рукопожатии. Руку потом приходишь и долго моешь в туалете, если вспомнишь.
Крокодиловые вышагивают как пушкины, ловко орудуя тростью. Иногда мне кажется, что они специально пытаются казаться жальче, горбятся и разыгрывают. Ведь всегда примерно одна же история. Что-нибудь про ночь в отделе или про скорую смерть от похмелья, один весельчак с георгиевской ленточкой на голове тело целый месяц представлялся нам автостопщиком из Мурманска. Пиздят как дышат.
Денег мы уже почти никогда не даем, просто молчим и смотрим. Я знаю всех этих уродцев в лицо, возможно, скоро выучу их имена. Я не чувствую ни малейшего сочувствия, но часто думаю о христианстве наблюдая тем как они рядком лежат под огромной елкой у кукольного театра.
Коротенький мужчинка в спортивном костюме, ноги срезаны по колено, ловко скачет, подкованный картонками и стряхивает с прохожих своё бабло. По этому хотя бы действительно видно, что занят работой.
Мы все приличные, благовоспитанные люди и резко отказываться от общения не собираемся. Часто внимательно их слушаем. Один раз простояли с каким то сморщенным демоном полчаса, глядя на то как он хохоча подпрыгивает и лопочет что-то невнятное. Иногда они протягивают руки для рукопожатия, это настоящие испытание. Если мы люди и живем в мире людей, то нам не должен быть важен внешний вид человека, мы не должны делать скорых выводов, не должны отказывать в рукопожатии. Руку потом приходишь и долго моешь в туалете, если вспомнишь.
Крокодиловые вышагивают как пушкины, ловко орудуя тростью. Иногда мне кажется, что они специально пытаются казаться жальче, горбятся и разыгрывают. Ведь всегда примерно одна же история. Что-нибудь про ночь в отделе или про скорую смерть от похмелья, один весельчак с георгиевской ленточкой на голове тело целый месяц представлялся нам автостопщиком из Мурманска. Пиздят как дышат.
Денег мы уже почти никогда не даем, просто молчим и смотрим. Я знаю всех этих уродцев в лицо, возможно, скоро выучу их имена. Я не чувствую ни малейшего сочувствия, но часто думаю о христианстве наблюдая тем как они рядком лежат под огромной елкой у кукольного театра.